— Входи! — закричал граф, приложив ладони ко рту, и его голос сорвался на вой. — Входи, кто бы ты ни был, и я встречу тебя в своем тронном зале!

В то же мгновение резкий ветер засвистел в ушах Крискиллы. Ему показалось, что он с неимоверной скоростью летит вниз. Все его волчьи потроха сжались и оборвались, когда падение резко прекратилось. Граф оказался не на башне и не на земле перед дверью своего жалкого жилища, напоминавшего в темноте бесформенное нагромождение каменных блоков. Он стоял в закопченном зале, занимавшем собой чуть не весь второй этаж.

Победив дрожь в ногах, вызванную не страхом, а колебаниями пола, граф огляделся по сторонам. За высоким выветренным от времени окном, лишенным ставень, царила темнота. Но это была не та давящая плотная громадина, с которой только что соприкасался оборотень. На него смотрела живая благоуханная ночь, с холодным гнилым ветром болот, с затаенными шорохами и звуками, с блуждающими зелеными огоньками над пустошью. Крискилла полной грудью вдохнул влажный воздух и успокоился. С высокого иссиня-черного неба на него смотрели звезды, и бесстыдная голая луна ласкала светом белесоватую кожу оборотня.

— Ты успокоился, увидев свою госпожу? — раздался у него за спиной насмешливый сухой голос. — И это называется тронным залом?

Крискилла обернулся. В нескольких шагах от него у длинного дубового стола с выщербленной крышкой стоял высокий сухопарый человек, укутанный в длинный черный плащ. Одежда отшельника никак не вязалась с тонкими хищными чертами лица, явно выдававшими в госте фаррадца. Граф не испытывал свойственного невежественным северянам предубеждения против детей Кема. Он чувствовал, что его самого связывает с ними нечто большее, чем кровное родство. Отпрыски одной великой цивилизации, ушедшей в небытие, они оказались заброшены по разные стороны моря, чтобы опять слиться при новом повороте вселенной.

— Не богатая обстановка, — буднично заметил маг, отодвигая стул и садясь с таким тяжелым стуком, как будто на ветхое дерево упал каменный истукан.

— Я беден, — достоинством отозвался Крискилла. — род пресекся, но я не в праве умирать. Я страж, — он прошел к высокому стулу с резной спинкой, отдаленно напоминавшему трон, и опустился на него, чтобы чувствовать себя хозяином.

— Страж? — переспросил гость. — Что же ты охраняешь?

— Этого мне не дано знать, — угрюмо отозвался граф, — как и тем, кто был до меня… Но я должен продолжать жить, хотя бы и оборотнем! — Крискилла с силой хватил ладонью по ветхому подлокотнику. Дерево хрустнуло и подломилось.

— Ну-ну, — гость жестом остановил его. — Не стоит так горячиться. Мы, дети лунной крови, всегда рассудительны, а ты сейчас все еще в облике человека и должен сдерживать себя. Расслабишься после, — помедлил. — Дам тебе эту возможность, — добавил он, — я приготовил для тебя славную охоту.

— Охоту? На кого? — не понял Крискилла, все еще раздосадованный очевидной иллюзорностью своей власти.

— Об этом потом, — бросил гость. — А сейчас я могу показать тебе то, ради чего ты и твои предки добровольно обрекли себя на прозябание в глубине болот.

Сердце Крискиллы судорожно забилось. Семейная легенда гласила, что поколение за поколением древний род оборотней будет вымирать среди этих гниющих пустошей, пока в один из дней не явится тот, кто освободит Волка. Освободит ради битвы!

— Ты готов увидеть настоящий тронный зал? — спросил гость. — Отвечай мне, жалкая тварь! — резко крикнул он. — Ты не побоишься встать перед пустым престолом оберонских принцев-оборотней?

У Крискиллы перехватило голос. Он не мог говорить, но кивнул головой в знак согласия.

— Тогда идем, — черной ледяной рукой фаррадец схватил графа за плечо, и они точно провалились в бездну.

Мрак с редкими вспышками ослепительных огней длился всего минуту, за ним последовала полная пустота без света и звуков. А когда Крискилла открыл глаза, вокруг не было ни жалких деревянных скамей, ни голого камня выщербленных стен.

— Где мы? — едва слышно спросил граф, не смея поднять взгляд вверх к потолку.

— Где? — рассмеялся маг. — Ты у себя дома, а я у тебя в гостях. Неужели не узнаешь?

Болезненное чувство охватило душу Крискиллы. Он обвел глазами помещение, в котором оказался. Оно было огромно. Граф скорее знал, чем видел, что находится в зале, чьи размеры превышали всякое воображение. Лес темных величественных колонн устремлялся к потолку. Стены отступали куда-то в темноту. Под ногами Крискилла различил пол, покрытый какими-то желтоватыми пластинами, инкрустированными цветными камешками.

— Да-да, это золото, — фаррадец, — владыки Оберона попирали его ногами.

— Но, но… где я? — не в силах оторвать глаз от ярких изумрудных трав и рубиновых ягод у себя под башмаками, спросил граф.

— Идем, — маг взял его за локоть и повел вперед к центру зала, где на двенадцати звездных ступенях возвышался черный каменный трон.

Приглядевшись, Крискилла понял, что престол сделан из гладкого полупрозрачного минерала, в глубине которого вспыхивали и гасли разноцветные искры.

— Садись, — маг властно подтолкнул оборотня вперед. Граф не стал сопротивляться, он смутно чувствовал, что все окружающее принадлежит ему по праву. Медленно опустившись на гладкий холодный камень, Крискилла огляделся вокруг и выпрямил спину. С потолка свисали древние знамена с изображением водных чудовищ и каких-то таинственных знаков, которые он начинал медленно узнавать. Его пальцы ласкали глубокую резьбу подлокотников трона, его глаза, казалось, всасывали мрак и величественную красоту дворца.

Гость поднялся по ступеням вслед за ним. В руках у него появился странный венец, непохожий на жалкие железные короны теперешних владык. Но Крискилла знал, что это именно корона, а не шлем, и не маска. Дороже нее, казалось, не было ничего на земле.

Венец коснулся головы графа, и в следующую минуту густой мрак и пустота вновь засвистели вокруг. Крискилла точно очнулся ото сна. Он сидел на своем сломанном деревянном стуле среди ветхой комнаты с окнами-дырами, а перед ним стоял ухмыляющийся фаррадец. Гнев и отчаяние охватили графа.

— Негодяй! Ты посмеялся надо мной! — он вскочил, занеся руку для удара. — Ты заставил меня грезить. — Его пальцы наткнулись на что-то тяжелое, съезжавшее на лоб и мешавшее видеть.

— Коснись своей головы, — маг не отступил, а просто переместился в воздухе на некоторое расстояние от графа.

Крискилла озадаченно рассматривал массивный золотой венец в виде головы волка с открытой пастью.

— Где мы были? Куда все исчезло? — мрачно спросил он.

— На первый вопрос я тебе уже ответил, — сказал фаррадец, вновь приближаясь. — Что касается второго, то ничего никуда не исчезло. Все увиденное тобой не сон. Великий дворец оберонских владык сотни лет покоится под твоими ногами. Он был там всегда! А то, что ты называешь замком, — гость расхохотался, — всего лишь голубятня над сторожевой башней. Ну?